В июне 2000 года, после 4 курса я был месяц на сборах в Сертолово. Одновременно с этим я устраивался на работу в компанию Arthur Andersen и мне нужно было проходить собеседования.
Мой друг, одноклассник и однокурсник Витя к тому времени уже работал в Arthur Andersen, и ему необходимо было периодически появляться в офисе.
И тогда мы разработали целый план, как нам совмещать работу и сборы.
Поскольку на сборах мы были в штабе (чтобы попасть в штаб, я привёз в казарму на месяц из дома принтер и отдал на растерзание нашим кураторам подполковникам-полковникам ), то нам были позволены некоторые послабления, например, изредка отлучаться из военной части на несколько часов.
Поэтому несколько раз в неделю мы прыгали в машину, мчались из Сертолово на Васильевский остров, где жил Витя. (Я жил на юге, в Купчино, поэтому до своего дома я добраться не успевал). У Вити мы скидывали уродливую лягушачью кожу, мылись-брились, облачались в костюмы (мой был туда заранее привезён) и бежали на Итальянскую 5 в офис.
Через пару часов прибегали обратно, снова напяливали зелёную военную форму, портянки, сапоги, из принцев снова превращались в лягушек и летели в Сертолово.
Таких собеседований у меня было 5 или 6.
В итоге всё получилось и прямо в процессе сборов я ещё и трудоустроился.
Вообще сборы, конечно, это бред полный. Искренне надеюсь, что эти «навыки» навсегда останутся в числе некоторых других бесполезных навыков, которые я приобрёл в университете.
Сегодня читал свои заметки двадцатилетней давности и снова погрузился в эту прекрасную атмосферу казармы
************
120 пацанов старательно пыхтят и неуклюже пришивают воротнички и погоны. Это важный навык для офицера.
Майор Козлов отдельно учил штабных, как одевать портянки и заправлять постель. Респект.
Вообще армия – это постоянные беспробудные чистки, уборки и вместе с тем перманентная непролазная грязь.
Ужас, как кормят.
Остались с Игорем убираться в казарме. Валялись на полковничьих кроватях, Игорь бренчал на полковничьей гитаре (он неплохо играет и поёт).
20 июня 2000. Все снова маршируют на плацу. Жара. Все потные и мокрые. 120 потных парней в казарме. Горячей воды нет.
Совершенно нечем заняться. Я научился играть в «Тысячу».
Наши полковники нажрались водкой, мы скромно напились пивом. В 3 часа ночи пошли «цеплять баб». Вместо этого они «подцепили» каких-то других полковников в баре «Янтарь». Бесконечно пили пиво.
Стрельбища. Калашников и Макаров. У всех заложены уши, всё звенит, все орут и ничего не слышат.
Выходные, все уехали, мы остались дежурить в казарме. Весь день маялись дурью. Вечером с пьяными полковниками поехали на машине «стрелять уток» из пневматического пистолета. Багажник забит едой. У меня на коленях ящик водки. Вместо этого в итоге вояки кормили одинокую утку булкой. Стреляли по банкам.
Вечером держали с Витей оборону от рвущихся в казарму срочников. Было стрёмно. Они почти выломали дверь. Спасение пришло неожиданно, откуда не ждали, то есть с той стороны двери: пришёл пьяный подполковник Д и разогнал срочников пинками. Потом завалился на кровать и уснул.
Ночью поехали купаться на Медное Озеро. Холод. Попали на выездную рэйв вечеринку клуба «Клим Ворошилов». В лесу на краю огромного песчаного каньона организована сцена. DJs крутят вертушки, народ ширяется, пьёт, курит, трахается прямо на тропинках. Кучи машин, кучи тусовок, костры, огни, фары. И мы такие – в военной форме. Курсанты на девочек позырить приехали
Напугали своими лычками срочников, которые до нас докапывались. Один из них заметил у нас необычные лычки со щитом и двумя мечами. Все остальные в этой части или танкисты или артиллеристы. «А это чё такое?» «Военная юстиция». «Э?» «Ну это считай военная прокуратура». Их, как ветром, сдуло.